Галина Антюфеева: «Мы работаем в плоскости реальной политики и экономики, а не пропаганды, домыслов или навязываемых фобий»

Вопрос: Как Вы можете прокомментировать последние высказывания депутата Верховной Рады Украины И. Фриз относительно того, что Приднестровье якобы «превратилось в региональный центр для поставки наемников» для «подрывной деятельности на территории Украины», а также того, что действия Украины на границе с Приднестровьем могут быть увязаны с перспективами присутствия российских войск в Приднестровье?

Г.М. Антюфеева: Я внимательно прочитала сообщения СМИ о высказываниях госпожи Фриз, тем более что в последнее время она нередко становится одним из главных ньюсмейкеров Украины на приднестровском направлении. К сожалению, предыдущий журналистский опыт г-жи Фриз зачастую доминирует, и стремление к громким формулировкам нередко оказывается сильнее необходимости обдумывать и взвешивать любые политические заявления, тем более ориентированные на внешний периметр.

Тем не менее, я искренне признательна Ирине Васильевне за ее упоминание о необходимости налаживания сотрудничества между Украиной и Приднестровьем, в том числе на уровне межпарламентского диалога. В Приднестровье готовы к нормализации наших взаимоотношений.

Хотелось бы в этой связи напомнить, что у наших стран есть хороший опыт взаимодействия на различных уровнях. С 1995 г., на основании приглашений Президентов Молдовы и Приднестровья, украинская сторона присоединилась к переговорному процессу между РМ и ПМР. Между нашими странами подписан ряд двусторонних соглашений на разных уровнях – от центральных органов власти до договоренностей районных и муниципальных структур, есть соглашения о межвузовском сотрудничестве и т.д. Мы ценим опыт взаимодействия со специальными межфракционными комиссиями по Приднестровью в структуре украинского парламента разных созывов.

Отдельно хотелось бы напомнить, что с 1998 г. в зоне конфликта в структуре нынешней миротворческой операции успешно функционируют военные наблюдатели Украины, при этом формат участия украинской стороны был согласован совместными решениями.

Поэтому комментарии г-жи Фриз о якобы существующей необходимости замены российского военного присутствия на какую-то миссию «международного полицейского контингента» представляются нам следствием незнания Ириной Васильевной основных параметров операции по поддержанию мира, участником которой является Украина. Миротворческое присутствие России основано на соглашении 1992 года, которое не оспаривается никем из участвующих в миротворческой операции сторон. Что касается ОГРВ, то ее присутствие преследует целью охрану складов с боеприпасами бывшей 14-й армии, вывоз которых невозможен по ряду причин, в том числе из-за кризиса на Украине. Ведь именно депутаты Верховной Рады Украины денонсировали ряд соглашений с Россией о транзите российских войск через украинскую территорию, что сделало практически нереализуемым вывод подразделений ОГРВ и вывоз боеприпасов.

Как и на каком основании «полицейский контингент» третьих стран и организаций должен охранять чужое военное имущество – вот вопрос, на который, рискну предположить, сама г-жа Фриз вряд ли знает ответ. Надеюсь, что она будет более внимательна в следующий раз, тем более что ее прежний руководитель, в бытность Секретарем Совета национальной безопасности и обороны, а также министром иностранных дел Украины, прекрасно владел различными аспектами региональной ситуации.

Не могу признать приемлемыми обвинения в том, что Приднестровье якобы является источником дестабилизации ситуации на Украине. Нас постоянно пытаются в чем-то обвинять, не предъявляя при этом никаких доказательств. Напомню, что сразу после одесской трагедии 2 мая 2014 г. некоторые украинские представители увидели в тех событиях «приднестровский след», но менее чем сутки спустя украинские власти были вынуждены опровергать появившиеся спекуляции. Ситуация особо не изменилась, разве что теперь украинские власти практически не опровергают разного рода слухи и «страшилки». Уверена, что гораздо большую опасность представляют фобии, которые пытаются внедрить в сознание украинцев и в которые, похоже, украинская политическая элита сама начинает верить.

Приднестровье по своему опыту знает, что залогом поступательного развития является не поиск внешних врагов, а успешные внутренние преобразования, способность властей к диалогу с различными социальными группами.

Что касается уголовного преследования тех или иных лиц, о котором говорит И. В. Фриз, то уголовное и уголовно-процессуальное законодательство Приднестровья является достаточно развитым, соответствует международным стандартам, но при этом имеет определенную специфику. Так, наряду с уголовной ответственностью за наемничество, в УК ПМР есть специальные статьи, устанавливающие ответственность за призывы к насильственному изменению конституционного строя Приднестровья, а также за отрицание положительной роли Российской Федерации в поддержании мира и стабильности в Приднестровье, за отрицание значения миротворческой операции, в которой, напомню, Украина также участвует. Так что законодательство Приднестровья вполне адаптировано к существующим региональным вызовам, но мы не исключаем дальнейшего совершенствования нашего законодательства, с учетом необходимости противодействия агрессивной риторике против нашего государства.

Не могу не остановиться особо на проблеме возможного совместного контроля Молдовы и Украины на приднестровском сегменте границы. Мы надеемся, что в Киеве сумеют адекватно оценить все риски и вызовы, связанные с возможностью введения такого контроля, в политическом, экономическом, гуманитарном, переговорном и иных измерениях.

По самым скромным подсчетам, ущерб для Приднестровья может составить порядка 40 млн долларов; естественно, что власти Приднестровья будут вынуждены заботиться о наполнении бюджета. Рассчитываем, что в Киеве примут во внимание положительное сальдо Украины в торговле с Приднестровьем, исчисляемое десятками миллионов долларов, а также влияние приграничной торговли с Приднестровьем и транзита приднестровских грузов на сопредельные области Украины. Ожидаем также, что украинские власти будут учитывать интересы многотысячной украинской общины, проживающей в Приднестровье, и будут руководствоваться необходимостью защиты интересов своих соотечественников и интересов Украины в целом, а не чужих интересов, навязываемых Украине извне.

Полагаю, что контрпродуктивно увязывать те или иные шаги Украины с искусственными фобиями, которые присутствуют в информационном пространстве Украины. Приднестровье не приемлет политику диктата и навязывания нам решений, от кого бы такая политика ни исходила. Уверена, что опыт 1992 г. должен был всех в этом убедить. Уверена, что действия Украины должны быть связаны исключительно со статусом Украины как государства-посредника и объективного гаранта, а не зависеть от сиюминутной политической конъюнктуры, если Киев и в дальнейшем рассчитывает оставаться весомым региональным игроком, ответственным и независимым посредником и гарантом.

Еще раз подчеркну: мы открыты к диалогу, готовы к сотрудничеству с Украиной на разных уровнях. Готовы говорить с украинскими представителями на любом языке, в том числе на украинском, который является одним из трех официальных языков в Приднестровье, говорить на языке реальных дел и практических решений. Но язык давления, угроз и блокад, язык принуждения и домыслов для нас неприемлем.

Надеюсь, что Ирина Васильевна Фриз, как и другие украинские парламентарии и чиновники, изъявят желание ознакомиться с реальной ситуацией в Приднестровье. Приднестровские парламентарии, в рамках нормализации межпарламентского диалога, готовы оказать в этом всё необходимое содействие.