Русский
English-
Верховный Cовет
Приднестровской Молдавской Республики
Официальный сайт
Спорная либерализация
13.03.2013
Одним из атрибутов демократии является возможность реализации права граждан на организацию и проведение собраний, митингов, демонстраций и пикетирований. По мнению заместителя председателя Комитета по общественным объединениям, спорту, информационной и молодежной политике Клавдии Тресковой, действующие сегодня в этой сфере нормы административно-правового регулирования морально устарели и нуждаются в тщательной переработке.
«Действующий закон устарел как в части применяемой в нем терминологии, так и в части необходимости установления более открытой и прозрачной процедуры организации и проведения таких публичных мероприятий, как собрания, митинги, демонстрации, шествия и пикетирования», – отметила Клавдия Трескова.
В отличие от приднестровского, российское и западное законодательство в этой сфере более конкретны и отличаются жестким набором требований. В Америке, к примеру, дольше, чем где-либо в мире, рассматривают заявку на проведение массовых публичных сборов. В Германии запрещена маскировка лица. В Швеции существует «черный список» организаторов запрещенных или разогнанных демонстраций. Великобритания применяет практику временных мораториев, а во Франции правом запретить любую демонстрацию по своему усмотрению обладают местные органы власти. Подобной четкости и определенности в нашем законодательстве нет.
Считая подобное положение недопустимым, Клавдия Трескова выступила с инициативой о внесении изменений в закон «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях». Еще на стадии их рассмотрения профильным комитетом депутат настаивала на том, что «применение закона должно быть единообразным и аполитичным». Она говорила о «недопустимости разграничения организаторов и участников публичных мероприятий на «лояльных к власти» и «находящихся в оппозиции», а также о «неправомерности предоставления режима наибольшего благоприятствования одним в ущерб другим».
Если говорить о конкретных мерах, то проектом закона предлагалось изменить понятийный аппарат, ввести в него новые термины, дополнить принципы организации публичных мероприятий. Время их проведения предложено зафиксировать между семью и двадцатью тремя часами. Минимальный возраст организаторов предполагалось закрепить на уровне 16 лет, а не 18, как установлено сегодня. Автор рекомендовал запретить организационную деятельность лицам, признанным судом недееспособными, а также политическим партиям и иным общественным и религиозным объединениям, деятельность которых приостановлена, прекращена или запрещена. Кроме того, Клавдия Трескова прописала в законодательной инициативе порядок проведения публичных мероприятий, правовой механизм взаимодействия их организаторов и участников с органами государственной власти и меры ответственности сторон.
«Я хочу поддержать этот законопроект. Клавдия Михайловна предложила нам узаконить все требования. Нам нужно привыкнуть к тому, что необходимо проходить согласование, привыкнуть к новым правилам проведения митингов и шествий, привыкнуть, что надо соблюдать регламент», – поддержала инициативу Галина Антюфеева.
Разделили это мнение 13 парламентариев, но тех, кто, досконально изучив документ, нашли его недостаточно либеральным или несвоевременным, оказалось больше.
Петр Пасат: «Я позволю себе не согласиться, что этот законопроект более либерален. На мой взгляд, он ужесточает требования к проведению митингов и собраний».
Сергей Чебан: «Исходя из результатов анализа этого законопроекта, можно сделать только один вывод: он ужесточает требования. Читайте внимательно – глава администрации села не может провести собрание жителей, к примеру, по вопросу водоснабжения, потому что предварительно он должен уведомить главу администрации района и получить его разрешение. Законодательную инициативу надо снять с рассмотрения, доработать и внести снова».
В качестве подтверждения антилиберальности предлагаемых изменений законодатели называли прописанное в законопроекте требование согласования регламента проведения мероприятия, ограничение права выбора места сбора граждан, введение термина «предельная наполняемость». Выступая против подобной «заорганизованности» и столь тщательной регламентации, Анатолий Дирун ссылался на собственный практический опыт: «За последний год все наши просьбы о проведении не то что митингов или пикетов, даже культурных мероприятий, концертов в центре столицы заканчивались тем, что нас перенаправляли в парк «Победа». Мы будем выражать нашу гражданскую позицию в парке? У нас есть закон, есть механизм, его надо дорабатывать, совершенствовать и пользоваться».
В неожиданном ракурсе взглянул на ситуацию Олег Василатий. Нормы представленного законопроекта он предложил спроецировать на события более чем двадцатилетней давности и пришел к выводу, что в случае действия такого закона в начале 90-х республику бы не создали.
«Почему? Потому что нельзя было бы собрать на площади Суворова то количество людей, что собиралось тогда на митинги. В 23 часа все, кто стоял на железной дороге, должны были бы разойтись. Нельзя было бы раздавать газету «Трудовой Тирасполь», потому что для этого надо было бы заранее уведомить, составить регламент и так далее. По-моему, ничего либерального в этом законопроекте нет. Его необходимо отклонять, а не рассматривать как шаг в направлении развития гражданского общества. По уровню развития гражданского общества в Приднестровье и в момент создания республики, и во время ее становления, преодоления блокад, и даже в ходе последней избирательной кампании с нас должны брать пример многие государства», – уверен Олег Василатий.
По итогам продолжительной дискуссии проект закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» большинством парламентских голосов был отклонен.
«Действующий закон устарел как в части применяемой в нем терминологии, так и в части необходимости установления более открытой и прозрачной процедуры организации и проведения таких публичных мероприятий, как собрания, митинги, демонстрации, шествия и пикетирования», – отметила Клавдия Трескова.
В отличие от приднестровского, российское и западное законодательство в этой сфере более конкретны и отличаются жестким набором требований. В Америке, к примеру, дольше, чем где-либо в мире, рассматривают заявку на проведение массовых публичных сборов. В Германии запрещена маскировка лица. В Швеции существует «черный список» организаторов запрещенных или разогнанных демонстраций. Великобритания применяет практику временных мораториев, а во Франции правом запретить любую демонстрацию по своему усмотрению обладают местные органы власти. Подобной четкости и определенности в нашем законодательстве нет.
Считая подобное положение недопустимым, Клавдия Трескова выступила с инициативой о внесении изменений в закон «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях». Еще на стадии их рассмотрения профильным комитетом депутат настаивала на том, что «применение закона должно быть единообразным и аполитичным». Она говорила о «недопустимости разграничения организаторов и участников публичных мероприятий на «лояльных к власти» и «находящихся в оппозиции», а также о «неправомерности предоставления режима наибольшего благоприятствования одним в ущерб другим».
Если говорить о конкретных мерах, то проектом закона предлагалось изменить понятийный аппарат, ввести в него новые термины, дополнить принципы организации публичных мероприятий. Время их проведения предложено зафиксировать между семью и двадцатью тремя часами. Минимальный возраст организаторов предполагалось закрепить на уровне 16 лет, а не 18, как установлено сегодня. Автор рекомендовал запретить организационную деятельность лицам, признанным судом недееспособными, а также политическим партиям и иным общественным и религиозным объединениям, деятельность которых приостановлена, прекращена или запрещена. Кроме того, Клавдия Трескова прописала в законодательной инициативе порядок проведения публичных мероприятий, правовой механизм взаимодействия их организаторов и участников с органами государственной власти и меры ответственности сторон.
«Я хочу поддержать этот законопроект. Клавдия Михайловна предложила нам узаконить все требования. Нам нужно привыкнуть к тому, что необходимо проходить согласование, привыкнуть к новым правилам проведения митингов и шествий, привыкнуть, что надо соблюдать регламент», – поддержала инициативу Галина Антюфеева.
Разделили это мнение 13 парламентариев, но тех, кто, досконально изучив документ, нашли его недостаточно либеральным или несвоевременным, оказалось больше.
Петр Пасат: «Я позволю себе не согласиться, что этот законопроект более либерален. На мой взгляд, он ужесточает требования к проведению митингов и собраний».
Сергей Чебан: «Исходя из результатов анализа этого законопроекта, можно сделать только один вывод: он ужесточает требования. Читайте внимательно – глава администрации села не может провести собрание жителей, к примеру, по вопросу водоснабжения, потому что предварительно он должен уведомить главу администрации района и получить его разрешение. Законодательную инициативу надо снять с рассмотрения, доработать и внести снова».
В качестве подтверждения антилиберальности предлагаемых изменений законодатели называли прописанное в законопроекте требование согласования регламента проведения мероприятия, ограничение права выбора места сбора граждан, введение термина «предельная наполняемость». Выступая против подобной «заорганизованности» и столь тщательной регламентации, Анатолий Дирун ссылался на собственный практический опыт: «За последний год все наши просьбы о проведении не то что митингов или пикетов, даже культурных мероприятий, концертов в центре столицы заканчивались тем, что нас перенаправляли в парк «Победа». Мы будем выражать нашу гражданскую позицию в парке? У нас есть закон, есть механизм, его надо дорабатывать, совершенствовать и пользоваться».
В неожиданном ракурсе взглянул на ситуацию Олег Василатий. Нормы представленного законопроекта он предложил спроецировать на события более чем двадцатилетней давности и пришел к выводу, что в случае действия такого закона в начале 90-х республику бы не создали.
«Почему? Потому что нельзя было бы собрать на площади Суворова то количество людей, что собиралось тогда на митинги. В 23 часа все, кто стоял на железной дороге, должны были бы разойтись. Нельзя было бы раздавать газету «Трудовой Тирасполь», потому что для этого надо было бы заранее уведомить, составить регламент и так далее. По-моему, ничего либерального в этом законопроекте нет. Его необходимо отклонять, а не рассматривать как шаг в направлении развития гражданского общества. По уровню развития гражданского общества в Приднестровье и в момент создания республики, и во время ее становления, преодоления блокад, и даже в ходе последней избирательной кампании с нас должны брать пример многие государства», – уверен Олег Василатий.
По итогам продолжительной дискуссии проект закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» большинством парламентских голосов был отклонен.
